Классическая русская литература — Александр Амфитеатров

«До Рождества – рукою подать. Из учащейся молодёжи, кто поюнее – книжки под мышки, кто постарше – лекции в портфель, и айда по домам, к весёлым ёлочным праздникам. Для всех ли весёлым? Сегодня – так называемое на школьном условном языке – «разъездное воскресенье», последнее пред святочным роздыхом. Начиная с нынешнего дня, вплоть до самого сочельника, все отходящие из Петербурга поезда будут переполнены спешащею восвояси молодёжью…»

«Вечером семнадцатого сентября 1879 года судебный следователь города У., Валериан Антонович Лаврухин, был в гостях у своего ближайшего соседа доктора Арсеньева, справлявшего именины своей племянницы Веры Михайловны. Молодая жена Лаврухина, Евгения Николаевна, чувствуя себя не совсем хорошо, оставалась дома. В десять часов она приняла бромистого калия и легла в постель, наказав горничной наведаться в спальню часам к двенадцати и, в случае, если б Евгения Николаевна уже заснула – потушить лампу…»

«Синяя ночь… Такие ночи только в Украине и бывают. Небо – точно оно живое и дышит – тихо трепещет от мерцания звезд, под ними важно плывет огромный золотой месяц, с его круглого лица падает в бездну ночи поток молочного света, и вся воздушная пропасть как будто насквозь пропиталась жидким серебром…»

«Сельцо Мартыновщину, Овечью Топь тож, совсем замела и схоронила под сугробами двухсуточная метель. Она свирепствует в морозном просторе новогодней ночи, переполняя угрюмую муть между небом и землею порывистыми перелетами снежных вихрей…»

«Давно, не давно, а деды наши запомнят, – захотел Господь Бог покарать людей за нечестие. И стал Он думать, как и чем их покарать, и держал о том совет со ангелы и архангелы. Говорит Господу Богу архангел Михаил: – Тряхни-ка их, Господи, трусом…»

«Вот я и на родине! Хороша моя дорогая Волынь! Тишь, гладь и Божья благодать. Сейчас бродил по парку… Темь, глушь… дорожки густо заросли травою… Скитался, как в лесу: напролом, целиной, сквозь непроглядную заросль сирени, жимолости, розовых кустов, одичавших в шиповнике, барбариса, молодого орешника. Еле продираешься между ними, унося царапины на лице и прорехи на платье. Из-под ног скачут зайцы, над головою звенит тысячеголосый птичий хор. Войдешь в это певучее зеленое царство, и – точно отнят...

«В полуверсте от Пасанаура, по направлению к Млетам, слева от Военно-Грузинской дороги, над старым кладбищем, между могилами которого мирно пасутся табунные матки с их резвыми сосунками, – видно узкое ущелье. Оно смотрит издали очень красивым, и мне давно хотелось посетить его. Собрался и пошел…»

«Храповицкий мещанин Тимофей Курлянков стоял на коленях в глубине „котла“, выветренного в пластовой шиферной скале над Енисеем, и чинил рыболовную сеть. Он был очень не в духе. Сегодня утром нежданно-негаданно пожаловала к нему из города на одинокую заимку жена его Ульяна, баба еще молодая, но пьяная и гулящая. Тимофей, человек степенный и работящий, ее терпеть не мог…»

«Было племя, был город, – великое племя, золотой город. Венд был вождем города. Народ, которым он правил, – теперь забытый даже по имени, – жил здесь, между двумя теплыми морями, у подножья невысоких гор, под синим шатром ласкового неба. То был кроткий народ пастухов и земледельцев, не ведавший ни войны, ни междоусобий. Люди мирно обрабатывали поля, выгоняли стада на пастбища и чтили богов. Таинственные незримые существа возвещали мудрым из народа свою волю шелестом дубравы, грохотом горных...

«Гражданин Северо-Американских Соединенных Штатов Александр Николаевич Чилюк лежал на диване и сам себе не верил: неужели он опять в России, в захолустной деревушке своего отца, в том самом доме, откуда, двенадцать лет тому назад, ушел в свое всесветное бродяжничество?..»

«Конка медленно двигалась в гору по захолустной окраинной улице. Мы с приятелем, художником Краснецовым, ехали в Богородское убивать наступающий летний вечер. Вдруг Краснецов воззрился и поспешно снял цилиндр. – Смотри-ка, смотри! – сказал он, показывая глазами на бедно одетую, простую женщину, которую обгонял вагон. Двое малюток, мальчик и девочка, лет четырех-пяти, держались за ее платье; на левой руке она несла грудного ребенка, а правою придерживала переброшенный за спину узел. Заметно было,...

Александр Валентинович Амфитеатров, которого называли "русским Золя", - блистательный романист и публицист, фельетонист и критик, драматург и сатирик - оставил потомкам десятки томов изысканной прозы. Из огромного творческого наследия писателя-эмигранта в собрание сочинений включены его лучшие романы, рассказы, повести, очерки и статьи, в которых легкость изложения сочетается с впечатляющей глубиной и внутренней наполненностью. Его произведения дышат необычайной жизненностью, верой в торжество...

Второй роман из дилогии о тайной проституции великосветских дам — «Марья Лусьева» и «Марья Лусьева за границей». Интересно, без восхваления и любования, описан быт проституток в Италии, сам автор дает беспристрастную оценку нравственности Запада и России.

Современники называли Александра Амфитеатрова «русским Бальзаком», его писательским даром восхищался сам Максим Горький. Удивительное богатство языка, доверительная манера письма, незабываемые сюжеты и абсолютная любовь к России и многонациональному русскому народу — вот какими качествами великий автор уже более столетия подкупает своих читателей. Приключенческий роман «Княжна» (1896) читается как гимн молодости, и вместе с тем — как энциклопедия русской жизни: здесь можно найти и барский...

Александр Амфитеатров — крупнейший русский беллетрист рубежа XIX и XX столетий, ярко и живо передавший в своих сочинениях удивительную атмосферу переломной эпохи нашей истории… Роман «Жар-Цвет» (1895) читается как энциклопедия страхов русского общества конца XIX века и вместе с тем как остроумная пародия на модный в ту пору «оккультный роман». Амфитеатров показывает блестящую эрудицию в области русского фольклора, восточных преданий и вошедшего в моду спиритизма. Помещая своих героев в мир...

В нашем новом проекте вы найдете как книги из «золотого фонда» классической русской литературы, так и редкие, почти забытые, произведения авторов, оставшихся в тени своих великих современников. Эти книги не утратили самобытной актуальности, сегодня, как и сто лет назад, они определяют пути русской культуры, ищут ответы на «проклятые вопросы». Без этих книг невозможно понять кто мы, кем мы были, куда движемся. Мы отобрали для вас самые важные тексты русских классиков, представили их в наиболее...