Проза — Казимир Баранцевич

«Что это шумитъ, Алена? Колеса, что-ли? – Какое тебѣ колеса, Господь съ тобой, Гаранюшка! – Колеса, право колеса! Нешто мельница работаеть? – Да не работаетъ она, Гаранюшка, ужъ четвертый день! – Полно, тебѣ! Померещилось, видно! Вонъ ты какой горячій!..» Произведение дается в дореформенном алфавите.

«Знакомы ли вы, читатель, с теми отдаленными, укромными уголками столицы, вроде конца Песков, Коломны, набережной Обводного канала и проч., куда всесильный прогресс пока еще не мчится на всех парусах, а тащится себе потихоньку, постепенно, шаг за шагом, отвоевывая в свою власть и безлюдные, темные улицы, и кривые переулки? Смею думать, что нет. И если вам случится по делу, и притом вечером, отправляться в такие места, вы уже заранее, мысленно, населяете их всевозможными ужасами брянских лесов,...

«Была темная февральская ночь… На теплой плите спал кот Мурлыка. Это было его любимое место, в особенности в морозы; а так как он был уже почтенным котом, в летах, то забирался спать чуть ли не с восьми часов вечера, как только Акулина отстряпается…»