Героическая фантастика — Вера Камша

Осенние дожди притушили большие войны, но тем сильней кипят страсти, тем сильней истончается граница между жизнью и смертью. Алое становится черным, сходят с ума фрески, не верят своим глазам люди. Смотрит кошмарный сон четвертый раз сменившая имя столица, уходит в туман избранник Славы Руперт фок Фельсенбург, Скалы обретают Повелителя, Проэмперадор Савиньяк – шестую часть сердца, а казар Баата – истину. Капитан Арамона встает грудью за родную кровиночку, адмирал Вальдес рассылает манифесты,...

Шар Судеб, задержавшийся было на гребне Излома, срывается вниз, сминая судьбы и руша отлично продуманные планы. Но ведь есть и те, кто смахнет карты со стола и начнет сначала, бросив на кон всё и посмертие. Сбрасывает всадника становящийся пламенем конь, но если выпал шанс шагнуть за грань – нужно шагать. Читает накорябанный поверх черновика стихов приказ маршал Капрас. Смотрит в спину уходящим на смерть полковник фок Фельсенбург. Клянется в заведомо невозможном Селина Арамона. Маршал Савиньяк...

Когда на голове плешь – надевают шляпу. Когда страна дыбом – изображают, что всё прекрасно. Тем более что вот она, передышка в войнах. И в спешно подновлённом дворце ядовитым цветком распускается «добрый старый двор». И растящие этот цветок точно знают, как должен выглядеть мир – в обоих смыслах этого слова. Но почему так душно тем, кто вдосталь надышался пороховой гарью? И зачем в Старую Придду сползаются отсидевшиеся в тяжёлые времена в тылу, а ведь сползаются! Лезут вверх, шагают по...

Шар Судеб, задержавшийся было на гребне Излома, срывается вниз, сминая судьбы и руша отлично продуманные планы. Но ведь есть и те, кто смахнет карты со стола и начнет сначала, бросив на кон всё и посмертие. Сбрасывает всадника становящийся пламенем конь, но если выпал шанс шагнуть за грань — нужно шагать. Читает накорябанный поверх черновика стихов приказ маршал Капрас. Смотрит в спину уходящим на смерть полковник фок Фельсенбург. Клянется в заведомо невозможном Селина Арамона. Маршал Савиньяк...