Скачать книги Лучанкин А.

Феноменологически очевидно: недоверие порождает когнитивные диссонансы и войны, доверие — конформистов и предателей. Исходя из этого, авторы исследуют возможности «эпистемологии недоверия» как инструмента, позволяющего понять нашу парадоксально-абсурдную повседневность. Замысел книги — прояснить перспективы усиления жизнестойкости мирян. Феномен жизнестойкости рассматривается здесь в горизонте трех возвышенных идеалов: достойного и грациозного искусства жить (art de vit); бестелесного события...

Сказываясь, создается мысль, иногда о будущем. Понимание сути бытия неотделимо от нашей способности жить, предполагать грядущее. Исходя из того, что в России утопии имеют свойство сбываться, автор моделирует обстановку, в которой его концептуальный персонаж — наследник идеала «всечеловека» Ф. Достоевского и утопии «высшего человека» Ф. Ницше, — «как бы» сбывается в диалогах двух друзей. Они сплавляются по реке Чусовой и спорят о человеческих способностях — их сути и становления. Способности...

Феноменологически очевидно: недоверие порождает когнитивные диссонансы и войны, доверие - конформистов и предателей. Исходя из этого, авторы исследуют возможности "эпистемологии недоверия" как инструмента, позволяющего понять нашу парадоксально-абсурдную повседневность. Замысел книги - прояснить перспективы усиления жизнестойкости мирян. Феномен жизнестойкости рассматривается здесь в горизонте трех возвышенных идеалов: достойного и грациозного искусства жить (art de vit); бестелесного события...

Сказываясь, создается мысль, иногда о будущем. Понимание сути бытия неотделимо от нашей способности жить, предполагать грядущее. Исходя из того, что в России утопии имеют свойство сбываться, автор моделирует обстановку, в которой его концептуальный персонаж — наследник идеала «всечеловека» Ф. Достоевского и утопии «высшего человека» Ф. Ницше, — «какбы» сбывается в диалогах двух друзей. Они сплавляются по реке Чусовой и спорят о человеческих способностях — их сути и становлении. Способности...

Однажды летом четверо молодых людей беседовали на скамейке во дворе. К ним подключился преподаватель философии на пенсии и разговор за жизнь внутри школы и подле превратился в джем-сейшн. Блюзовое настроение собеседников поддерживалось теплотой самоиронии и отсутствием запретных тем, а шуточная интерпретация всяческих событий — уважительным и гостеприимным взаимопониманием. Беседа шла не только о «троллинге» и «буллинге» — видах школьной травли и рецептах их исцеления, — но и о жизнестойком...

Однажды летом четверо молодых людей беседовали на скамейке во дворе. К ним подключился преподаватель философии на пенсии и разговор за жизнь внутри школы и подле превратился в джем-сейшн. Блюзовое настроение собеседников поддерживалось теплотой самоиронии и отсутствием запретных тем, а шуточная интерпретация всяческих событий — уважительным и гостеприимным взаимопониманием. Беседа шла не только о «троллинге» и «буллинге» — видах школьной травли и рецептах их исцеления, — но и о жизнестойком...