Скачать книги Олег Алексеевич Рябов

Исключительные по своей правде романы о Великой Отечественной. Грохот далеких разрывов, запах пороха, лязг гусениц — страшные приметы войны заново оживают на страницах книг, написанных внуками тех, кто в далеком 1945-м дошел до Берлина. «Война, в полном смысле этого слова, перед моими глазами... Я в первые же дни явился свидетелем гибели двух пехотных полков с их командирами. Война — это страшная штука… особенно для пехоты. Я живу на НП полка и видел штурм, а теперь созерцаю поле, покрытое...

Исключительные по своей правде романы о Великой Отечественной. Грохот далеких разрывов, запах пороха, лязг гусениц – страшные приметы войны заново оживают на страницах книг, написанных внуками тех, кто в далеком 1945-м дошел до Берлина. «Война, в полном смысле этого слова, перед моими глазами... Я в первые же дни явился свидетелем гибели двух пехотных полков с их командирами. Война — это страшная штука… особенно для пехоты. Я живу на НП полка и видел штурм, а теперь созерцаю поле, покрытое...

Исключительные по своей правде романы о Великой Отечественной. Грохот далеких разрывов, запах пороха, лязг гусениц — страшные приметы войны заново оживают на страницах книг, написанных внуками тех, кто в далеком 1945-м дошел до Берлина. «Война, в полном смысле этого слова, перед моими глазами... Я в первые же дни явился свидетелем гибели двух пехотных полков с их командирами. Война — это страшная штука… особенно для пехоты. Я живу на НП полка и видел штурм, а теперь созерцаю поле, покрытое...

Исключительные по своей правде романы о Великой Отечественной. Грохот далеких разрывов, запах пороха, лязг гусениц – страшные приметы войны заново оживают на страницах книг, написанных внуками тех, кто в далеком 1945-м дошел до Берлина. «Война, в полном смысле этого слова, перед моими глазами... Я в первые же дни явился свидетелем гибели двух пехотных полков с их командирами. Война — это страшная штука… особенно для пехоты. Я живу на НП полка и видел штурм, а теперь созерцаю поле, покрытое...

Три друга по окончании института выбирают каждый свою судьбу. Один в поисках лучшей жизни оказывается в Америке. Другой после криминальных разборок 90?х застревает в Африке. Третий, потеряв единственную дочь, сходит с ума и живёт в лесу, в землянке. Через много лет они встречаются у костра на берегу Ветлуги, где в молодости любили отдыхать и провели лучшие дни своей жизни… Автор, финалист премии «Ясная Поляна», устами своих героев размышляет о России последних десятилетий: «Россия… это очень...

Три друга по окончании института выбирают каждый свою судьбу. Один в поисках лучшей жизни оказывается в Америке. Другой после криминальных разборок 90?х застревает в Африке. Третий, потеряв единственную дочь, сходит с ума и живёт в лесу, в землянке. Через много лет они встречаются у костра на берегу Ветлуги, где в молодости любили отдыхать и провели лучшие дни своей жизни… Автор, финалист премии «Ясная Поляна», устами своих героев размышляет о России последних десятилетий: «Россия… это очень...

КОГИз, позабытая аббревиатура… В советские годы КОГИзами называли книжные магазины, служившие местом встреч интеллигенции. Книга известного писателя Олега Рябова – цельное и необычное полотно, изображающее послевоенную советскую жизнь. Имена многих героев романа известны всей стране: Лев Ландау, Василий Сталин, Константин Симонов… Но рядом с ними живут не менее любопытные товароведы, врачи, бездомные бродяги, сюжетные линии которых пересекаются, расходятся и снова соприкасаются друг с другом,...

Перед нами — сборник рассказов удивительного писателя. Так чувствующего весь трагизм и комизм человеческой жизни, так тонко способного передать ее шум и ярость, что, кажется, его живые герои, их простые и странные истории всегда были с нами, мы не могли их не знать, не могли вместе с ними не жить. Каждый рассказ остается привкусом удивления на губах, запахом, облачком смыслов вокруг тебя, читающего… Кажется, автор знает вещество жизни от и до. Мастер работает без нажима, на полутонах. Органика...

Перед нами - сборник рассказов удивительного писателя. Так чувствующего весь трагизм и комизм человеческой жизни, так тонко способного передать ее шум и ярость, что, кажется, его живые герои, их простые и странные истории всегда были с нами, мы не могли их не знать, не могли вместе с ними не жить. Каждый рассказ остается привкусом удивления на губах, запахом, облачком смыслов вокруг тебя, читающего… Кажется, автор знает вещество жизни от и до. Мастер работает без нажима, на полутонах. Органика...