Современная проза — Александр Товбин

Когда ему делалось не по себе, когда беспричинно накатывало отчаяние, он доставал большой конверт со старыми фотографиями, но одну, самую старую, вероятно, первую из запечатлевших его – с неровными краями, с тускло-сереньким, будто бы размазанным пальцем грифельным изображением, – рассматривал с особой пристальностью и, бывало, испытывал необъяснимое облегчение: из тумана проступали пухлый сугроб, накрытый еловой лапой, и он, четырёхлетний, в коротком пальтеце с кушаком, в башлыке, с деревянной...

История, начавшаяся с шумного, всполошившего горожан ночного обрушения жилой башни, которую спроектировал Илья Соснин, неожиданным для него образом выходит за границы расследования локальной катастрофы, разветвляется, укрупняет масштаб событий, превращаясь при этом в историю сугубо личную. Личную, однако – не замкнутую. После подробного (детство-отрочество-юность) знакомства с Ильей Сосниным – зорким и отрешённым, одержимым потусторонними тайнами искусства и завиральными художественными...

История, начавшаяся с шумного, всполошившего горожан ночного обрушения жилой башни, которую спроектировал Илья Соснин, неожиданным для него образом выходит за границы расследования локальной катастрофы, разветвляется, укрупняет масштаб событий, превращаясь при этом в историю сугубо личную. Личную, однако – не замкнутую. После подробного (детство-отрочество-юность) знакомства с Ильей Сосниным – зорким и отрешённым, одержимым потусторонними тайнами искусства и завиральными художественными...

Конец тридцатых - сквозь пелену, сороковые-роковые - отчетливее, пятидесятые, начало шестидесятых - с графической определенностью. Сплав пристальных наблюдений с выдумкой. Лица, полотна, фасады, море и невские волны, плещущие в гранит, волшебный барочный дворец и двор-колодец, кладезь опасных детских приключений, обид... Илья Соснин, дитя коммуналки, витает в творческих сферах. Зоркий и отрешенный, одержимый завиральными гипотезами, одолеваемый сомнениями, он из минут, часов, дней исподволь...

Ландшафтный оазис у моря - реликтовая сосновая роща на мысу, намытом горной рекой. Античное поселение, византийская провинция. Последний приют Святого Иоанна Златоуста. С XIX столетия - археологическая Мекка... Наконец, с шестидесятых годов прошлого века Пицунда и до финиша Советского Союза - модный черноморский курорт, увенчавший все ипостаси дивного места. Сюда, в лучезарную отпускную нишу, осенью, на бархатный сезон, слетались персонажи романа, составленного из двух взаимно дополняющих книг:...

Когда ему делалось не по себе, он доставал конверт со старыми фотографиями, но одну, самую старую, первую из запечатлевших его - с тусклым, будто бы размазанным пальцем грифельным изображением, - рассматривал с особой пристальностью и, бывало, испытывал необъяснимое облегчение: из тумана проступали пухлый сугроб, накрытый еловой лапой, и он, четырёхлетний, в коротком пальтеце с кушаком, в башлыке, с деревянной лопаткой в руке... Кому взбрело на ум заснять его в военную зиму, в эвакуации? Пасьянс...

«Где-то там, в далёких и чудных, пока всего лишь манящих странах при симптомах подобной ломки обращаются к психиатру, а у нас в запой уходят либо, как тонущие за соломинки, за авторучки хватаются, чтобы – писать, писать, изливая на бумагу комплексы, сомнения, мечты…»