Современная русская литература — Ольга Трушкина

Да, дорогой мой, я — это ты! Только улучшенный, де люкс, так сказать, совсем не такой тухлый и скучный интеллигент, как ты! — Ах, да! Диего, припоминаю. Моя далекая юность: танцульки, девушки, пиво, водка, пьяные разборки. Хорошее было время… — с тоской в голосе ответил Генрих, — Все прошло, как с белых яблонь дым… Жизнь не стоит на месте.

Прошло больше года, а война все не кончалась. Время тянулось очень долго. К осени 42-ого мы настолько обеднели, что ели только один раз в день. Обычно это был какой-нибудь суп, заправленный капустой, картошкой или крупой. Особенно тяжело было собаке. Вестник похудел, он мучился от голода, но никогда не просил есть — чувствовал, что все голодные и нет надежды на то, что в миску ему хоть что-нибудь положат. Он даже был согласен на вареную капусту, но и она доставалась ему очень редко.

Возле источника росли вековые сосны и создавали густую тень и прохладу. Прямо под деревьями на небольшой скамеечке сидело очаровательное создание. Это была совсем молодая, но очень полная девушка. У нее были свежие розовые щечки, яркие голубенькие глазки и обилие оранжевых веснушек по всему лицу. Юная красавица приветливо улыбалась Кружкину. «Вот это шанс!» — подумал он про себя, а вслух произнес: — Приветствую тебя, богиня здешних мест!

Сердце предательски застучало, а все тело покрылось холодным потом. Девушка почувствовала какое-то движение. В полутьме комнаты различила, как в окно что-то медленно вползает. О ужас! Это были толстые побеги плюща, которые обвивали всю стену дома снаружи. Теперь они росли прямо на глазах, подбираясь к ней все ближе и ближе…

— Вот, Филька, как бывает, — печально сказала хозяйка, — летели люди на отдых или по работе, а всем пришлось погибнуть страшной смертью! Если корабль тонет — существует надежда выплыть, из поезда можно выпрыгнуть, в автомобильной аварии есть возможность выжить, но когда падает самолет — шансов не остается. И люди понимают, что они обречены, это самое страшное — когда нет надежды на спасение! Феликс понял все, ее грусть и скорбь, положил бородатую мордочку к ней на колени и жалобно заскулил.

— Проснись Сережа, проснись, одевайся! Нас ждут! Тебе предстоит интересное путешествие. — Кто здесь? — удивился мальчик, — и что тебе нужно? — Это я, Ушко, — услышал он в ответ, — ничему не удивляйся! Одевайся! Посади меня в карман, возьми фонарик и иди туда, куда я укажу. Сережа не успел по-настоящему проснуться. Он вышел из дома в сад и прошел через заднюю калитку на тропинку, ведущую в горы. Ушко рассказал ему, что они идут в замечательную страну.

Вся жизнь Лохмача делилась на «до» и «после». «До» — это была его прекрасная, радостная жизнь с бабушкой Аней. Они прожили вместе долгие годы. Тогда его звали Тимкой, Тимошкой, и он носил красивый кожаный ошейник с металлическими заклепками. Но пришла беда — бабушка Аня заболела. Появились чужие люди в белых халатах и куда-то ее увезли. Тимошку выгнали на улицу, а квартиру заперли на замок.

— Понимаете, доктор, у моей жены очень тяжелый характер, злая она, нервная! — Я не могу в это поверить! — хитро улыбаясь, сказал Кузьма Валерьевич. Люська еще больше засмущалась и тихо пробурчала: — Ну да, чего греха таить? Всяко бывает… Да и работа у меня нервная. — Вот оно как! — притворно удивился доктор, — значит, надо все-таки нервишки-то подлечить! Есть у меня для вас замечательнейшее средство! Правда, еще не придумал название. Думаю, то ли «подобрин», то ли «несердин»…

И она вошла… Ее глаза, еще не привыкшие к темноте, вначале ничего не видели. Зумруд стояла во мраке, каждую минуту ожидая страшного удара мощного хвоста или когтистой лапы. Глаза ее постепенно привыкли к темноте, и девушка начала кое-что различать. Впереди нее что-то блестело, переливаясь зелеными, синими и золотыми искрами. Это что-то было таким огромным, что занимало почти всю пещеру. Она сделала несколько шагов вперед, и ее чуткие уши уловили ровное дыхание. Дракон спал.

Он долго разглядывал и вертел в руках новую игрушку, теряясь в догадках. Какая тяжелая! А металл — такой черный, матовый. Это точно не краска! А эти шарики на крышке? Они сделаны из каких-то красивых самоцветов. Такие чистые и яркие цвета! Синий — словно июльское небо, когда на нем нет ни единого облачка. Красный — цвет лепестков дикого мака в степи. Желтый — словно желток куриного яйца, насыщенный и теплый цвет. Зеленый — веселый и радующий глаз цвет первых весенних листьев.

И Галя принялась за работу. Она натянула Эльдару на голову вязаную папину шапку. Затем с большим трудом втиснула его в старую папину куртку. Теперь это действительно был уже не добродушный игрушечный мишка, а очень суровый и сердитый дядька с усами, со странным именем Петропалыч. В тот же вечер бдительного дядьку удобно усадили на стул перед окном на кухне. Галя сбегала вниз и посмотрела, как это выглядит снаружи. Она была довольна результатом проделанной работы.

— Ну что, Валентинович? Как жизнь молодая? Сегодня пятница! А не гульнуть ли нам? — М-да! А почему бы и нет? Как говорят французы, каждый мужчина имеет право налево! — радостно подхватил Генрих. Ему уже давно надоела размеренная семейная жизнь, и захотелось острых ощущений. — Мне-то все равно, у меня никого, все на дачу укатили. А ты-то молодой жене что скажешь? — А чего? Скажу, что фура с гипсокартоном из Питера приехала, всю ночь разгружали, а ты подтвердишь, если что!

Вдруг раздался долгий звонок в дверь. — Кого еще черти принесли? — Генрих, злобно ругаясь, встал с кресла. — Иду, иду! Уже бегу! Кто ж там нетерпеливый такой! — Кружкин злобно отмахнулся рукой на тапки и побежал открывать, громко стуча босыми черствыми пятками по холодному линолеуму коридора. Генрих крутанул слегка заедающую вертушку замка и распахнул дверь. На пороге стояла высокая худая женщина средних лет, в очках и с копной всклокоченных светлых волос, почти как у Пьера Ришара.

Всем хорошо известно, что писательский труд — дело тяжелое и неблагодарное. Почему же множество людей отдает этому бесполезному, по большому счету, занятию столько сил и времени? Ведь таким путем заработать хоть какие-то мало-мальски приличные деньги невозможно. Объяснение только одно — они жаждут славы и всенародного признания. Не мне их осуждать, и не вам, мои дорогие начинающие писатели. Хочу дать вам несколько полезных советов, как написать современную детскую сказочку или рассказик.

В этом сборнике фантастических рассказов вниманию уважаемых читателей представлены следующие произведения: Юрский период; Сны Феликса; Муравьи; Планета Срам; Несердин; День рождения Игорца; Есть многое на свете, друг Гораций… Желаю приятного прочтения!

Меня часто упрекают, что я не люблю моего героя в частности, как и весь мужской пол в целом. Это не совсем правильно, насчет, в целом, может быть и так, но Генриха я люблю, быть может, «странною любовью», но все-таки люблю. Им просто нельзя не восхищаться, насколько он сочетает в себе, казалось бы, совершенно несовместимые свойства. Это касается как внешности, так же характера и стиля поведения.