В книге «…И другие» с разных ракурсов увидена и запечатлена столетняя история еврейской интеллигенции: черта оседлости – Москва – Иерусалим. Три автора – три поколения одной семьи – делятся своими воспоминаниями, размышлениями и переживаниями. Ривка Рубина рассказывает о детстве, поэт Елена Аксельрод вспоминает уже ушедших друзей и атмосферу литературной жизни Москвы, художник Михаил Яхилевич строит повествование как спектакль, охватывающий прошлое и настоящее.
В книге «…И другие» с разных ракурсов увидена и запечатлена столетняя история еврейской интеллигенции: черта оседлости – Москва – Иерусалим. Три автора – три поколения одной семьи – делятся своими воспоминаниями, размышлениями и переживаниями. Ривка Рубина рассказывает о детстве, поэт Елена Аксельрод вспоминает уже ушедших друзей и атмосферу литературной жизни Москвы, художник Михаил Яхилевич строит повествование как спектакль, охватывающий прошлое и настоящее.