Книга современного американского философа и историка науки Питера Галисона знакомит читателя с тем, как на рубеже XIX–XX вв. вырабатывалась процедура координации часов, ставшая затем одной из опор релятивистской физики. В центре внимания автора оказываются не только теоретические рассуждения знаменитых физиков — прежде всего Эйнштейна и Пуанкаре, — но также чрезвычайно запутанный клубок разнородных интересов и практик, принадлежащих навигаторам, астрономам, железнодорожникам, военным,...
Книга современного американского философа и историка науки Питера Галисона знакомит читателя с тем, как на рубеже XIX-XX вв. вырабатывалась процедура координации часов, ставшая затем одной из опор релятивистской физики. В центре внимания автора оказываются не только теоретические рассуждения знаменитых физиков - прежде всего Эйнштейна и Пуанкаре, - но также чрезвычайно запутанный клубок разнородных интересов и практик, принадлежащих навигаторам, астрономам, железнодорожникам, военным,...
Объективность долго рассматривалась как неотъемлемый атрибут научных высказываний. Она стала синонимом научности и распространилась далеко за пределы науки. Однако наука существовала задолго до рождения объективности. У объективности есть история, и она полна неожиданностей. В ставшем классическим исследовании Лоррейн Дастон и Питера Галисона идея объективности предстает уже не в качестве атрибута научных высказываний, а как эпистемическая добродетель, направляющая научные практики и...
Объективность долго рассматривалась как неотъемлемый атрибут научных высказываний. Она стала синонимом научности и распространилась далеко за пределы науки. Однако наука существовала задолго до рождения объективности. У объективности есть история, и она полна неожиданностей. В ставшем классическим исследовании Лоррейн Дастон и Питера Галисона идея объективности предстает уже не в качестве атрибута научных высказываний, а как эпистемическая добродетель, направляющая научные практики и...