Я любил встречать рассветы и закаты на вершине горы. Здесь было меньше радиации, чем в долинах. Свернувшись кольцами среди покрытых снегом валунов, и сверкая металлической чешуей то в робких, но задорных, то в угасающих, но ласкающих своим последним теплом солнечных лучах я чувствовал себя защитником этой горстки людей, которая выживала в тяжелом ежедневном труде в тысячах шахт, изъевших своими тоннелями нутро окружающих гор.
Муравейник... Беспокойная и назойливая подспудная мысль, наконец сложилась в конкретную и точную формулировку. Это - муравейник. Многоярусные, то огромные площадки, а то извилистые тесные и темные коридоры, но в которых редко встретишь человека. Постоянное движение, которое, на первый взгляд, было бессмысленным и хаотичным, но каждый двигался согласно своей задаче.