Сказочная повесть «Дети воды», написанная Кингсли в 1863 году, представляет собой причудливую смесь христианской проповеди с воинствующим прагматизмом и новомодным дарвинизмом. Автор использовал форму сказочного повествования, чтобы затронуть ряд религиозных, а также социальных проблем Англии ХIХ века, включая бедность и детский труд. Давайте заглянем в сказку и познакомимся с главным героем. Это мальчик-трубочист Том, страдающий от унижений злого хозяина. Он не умел ни читать, ни писать и нисколько не сожалел об этом. Он никогда не умывался, потому что во дворе, где он жил, не было воды. Никто не учил его молиться, а «о Боге он слышал лишь такие слова, какие вам и не снились и которые, пожалуй, ему тоже не стоило бы слышать». После ряда злоключений, осознав, какой он грязный – в физи- ческом и моральном смысле, – Том решил пойти помыться в реке и… исчез. Утонул, как подумали все. Однако на самом деле он был превращен феями в трехдюймовое «дитя воды». В подводном мире с мальчиком происходят многочисленные приключения, в ходе которых он проходит долгий путь нравственного воспитания. Его наставниками на этом пути являются феи: одна добрая и ласковая, а вторая строга и ходит с розгой под мышкой. Под водой Том обретает все, чего был лишен в прежней жизни, – заботу, учение и чистоту. А на сказочном острове святого Брендана («Платон называл его Атлантидой») Том встречает девочку Элли и про- ходит последнее испытание – разыскивает своего бывшего хозяина и обращает его к добродетели. Нельзя не отметить замечательный повествовательный талант Кингсли, его иронию: «Что ж, малыш, чему нас учит эта сказка? Примерно тридцати семи-тридцати девяти вещам, точно не знаю. А ты пока учи уроки и благодари Господа за то, что у тебя достаточно воды, чтобы умыться. И обязательно мойся, будь настоящим англичани- ном» – так автор пишет в послесловии к своей поучительной истории. Кингсли, как заядлый натуралист, изобразил подводных обитателей не условными «зверюшками», а самыми настоящими представителями своего вида: «старый кит так широко зевнул, что заглотил множество морской моли, медуз размером с булавочную головку, бычков и морс- ких крабов, которые на прощание друг друга пощипали, подтянули ноги под животы и решили умереть достойно, как Юлий Цезарь». Не моргнув глазом писатель доказывает возможность существо- вания фей и детей воды: «Лишь в последние двадцать пять лет ученые мужи перестали утверждать, что дракон — чудовище невозможное. Разве мы не знаем о том, что их кости сотнями выкапывают по всему миру? Люди называют их птеродактилями, но только потому, что сты- дятся назвать их драконами, — они ведь так долго отрицали существо- вание драконов». А ведь можно «доказать» и то, что слон – «чудовище противоестественное, противоречащее законам сравнительной ана- томии». Нет, конечно, Кингсли не верил в фей, но свято исповедовал веру в неисчерпаемость природы. Для читателя наука оказывается другой стороной волшебства, для автора волшебство – оборотная сторона науки. Сказку «Дети воды» относят к первым произведениям жанра детского фэнтези, называют первой английской «волшебной повестью», в которой мораль подчинена развлечению. За буйной игрой в «детей воды» стоит продуманная и сложная система, которая должна быть внушена читателю – и более того: которая должна изменить читателя, сделать из него, как из Тома, «нового человека». Ведь вернувшись на землю, мальчик стал очень «ученым и теперь знает все про железные дороги, паровые двигатели, телеграфы, ружья и прочее. Он знает все и обо всем, разве что не понимает, почему из куриного яйца не вылупиться крокодилу, а также еще пары мелочей, о которых никто не узнает до Судного дня». Воспитание завершилось. Сказочная утопия дала свои плоды. Читатель сказки «Дети воды» в XIX веке – это настоящий англича- нин, будущий строитель империи, «бульдог, который никогда не при- знает своего поражения», «храбрый малый, чье дело – покинуть дом и увидеть мир». А что даст эта сказка современному читателю? Куда поведет? Давайте узнаем вместе. В книге использованы иллюстрации британских художников Уильяма Робинсона и Уорвика Гобла.
