Иду на перехват

Они приняли крещение огнем в первые, самые страшные дни войны. Они первыми нанесли ответный удар по «логову зверя» — советская дальняя авиация бомбила Бухарест и Берлин уже летом 1941 года. Они привыкли к многочасовым ночным вылетам и боевой работе на износ, к недосыпанию и смертельной усталости, к прорывам сквозь зенитный огонь и схваткам с немецкими истребителями. Но как привыкнуть к потере друзей, погибавших у тебя на глазах, сгоравших заживо в подбитых «илах», но не сворачивавших с боевого...

Они приняли крещение огнем в первые, самые страшные дни войны. Они первыми нанесли ответный удар по «логову зверя» — советская дальняя авиация бомбила Бухарест и Берлин уже летом 1941 года. Они привыкли к многочасовым ночным вылетам и боевой работе на износ, к недосыпанию и смертельной усталости, к прорывам сквозь зенитный огонь и схваткам с немецкими истребителями. Но как привыкнуть к потере друзей, погибавших у тебя на глазах, сгоравших заживо в подбитых «илах», но не сворачивавших с боевого...

Пилот военно-транспортного самолета Геннадий Кленов перед самым рейсом почувствовал недомогание, и врач, естественно, отстранил его от полета. И надо же такому случиться - у самолета отказали двигатели, и он разбился, упав на жилой дом. Комиссия пришла к выводу, что в топливные баки было добавлено вещество, из-за которого и произошел отказ двигателей, а доступ к бакам имел лишь Геннадий. Подозрение пало на него...

Одна за другой обрушиваются неприятности на Николая Громадина, командира экипажа бомбардировщика. Личная жизнь зашла в тупик, на службе откровенно издевается начальник эскадрильи, который упорно не признает профессионализм и мастерство аса Громадина. И Николай видит для себя единственный выход — он хочет испытать себя в настоящем деле и просит направить его в Афганистан. Ведь трусом Николай никогда не был…

ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Лучшие романы о летчиках-штурмовиках и дальних бомбардировщиках Великой Отечественной, основанные на реальных событиях и свидетельствах ветеранов (сам М. П. Одинцов совершил более 200 боевых вылетов на Ил-2 и дважды был удостоен звания Героя Советского Союза). Если воспоминания фронтовиков именуют «окопной правдой» — как назвать откровения «сталинских соколов», ежедневно взлетавших в ад? «Небесной правдой»? Они приняли КРЕЩЕНИЕ ОГНЕМ в первые, самые страшные дни...

…Самолёт на мгновение завис над городом, а потом медленно, словно нехотя, завалился на крыло и начал стремительно падать. Лишь секунду спустя оборвался далекий рев двигателей, а ещё через доли секунды наступившую тишину разорвал безумной силы взрыв, сметающий на своём пути всё живое. В этом взрыве никто не смог остаться в живых. А он, второй пилот упавшего самолёта, был жив. И с ужасом смотрел, как поднимается грибовидное облако над местом падения могучего «Руслана».