Цикл. Том I

Без преувеличения можно сказать, что на небосклоне научной фантастики XIX века, даже рядом с великим своим современником и соотечественником Жюлем Верном, Альбер Робида (1848–1926) был звездой первой величины — удивительной и неповторимой. В 1883 году в Париже вышла книга Робида "Двадцатое столетие", а затем — "Электрическая жизнь", которая через несколько лет была переведена на русский язык и вышла в России под названием "Двадцатое столетие. Электрическая жизнь". Сами французы восприняли и ту...

Несколько столетий назад космический корабль «Годспид» покинул Землю, чтобы найти новую планету для жизни. На борту более двух тысяч человек, а также камеры с замороженными людьми, которые должны проснуться после прибытия. Три месяца назад кто-то отключил установку Эми, заставив ее проснуться раньше времени. А после смерти капитана открылась страшная тайна о техническом состоянии двигателя, которое едва ли позволит пассажирам добраться до новой планеты. Старший, принявший командование...

«За тридевять планет» — фантастическая повесть, рассказывающая о том, как молодой житель села Эдик Свистун отправляется в космическое путешествие и неожиданно для себя попадает на планету, где все так же, как у нас, на Земле. Даже люди те же, двойники землян. Там, на той планете, происходят неожиданные приключения, о которых сам герой рассказывает с доброй, простодушной улыбкой. Художник: А. М. Кашкуревич

В разно-стилевых, остросюжетных повестях и рассказах ленинградские писатели-фантасты, создавая свой причудливый удивительный мир, выходят на вечные земные реалистические проблемы: нравственности, доброты, человечности. Содержание: Борис Стругацкий — Вместо предисловия ИЗ СУНДУКА МАСТЕРА Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий — Улитка на склоне-I. Повесть СТИЛЬНАЯ ФАНТАСТИКА Андрей Измайлов — Следующий. Рассказ Вячеслав Рыбаков — Люди встретились. Рассказ Александр Тюрин — Дрянь. Повесть ...

Жизнь Барта была праздником, и он любил наслаждаться каждым мгновением исполненных желаний: еда, развлечения, секс, опять еда… Когда тучность становилась помехой удовольствиям, нужно было лишь избавиться от ожиревшего тела — снова и снова.

Развлекаясь, они играют с машиной времени. С ее помощью они могут пережить в прошлом то, чего никак не могут получить в настоящем. Их не беспокоит, что они вмешиваются в прошлое и в чужие жизни. Ведь жестокость по отношению к тому, кто уже умер, не является в полном смысле жестокостью?