Корабль никто не видел

После единственного эксперимента с животным нам не следовало переходить на людей. Но нас охватил энтузиазм. Точнее, энтузиазмом был полон я, а Джо оставался бледным и мрачным. Однако мы оба хотели поскорее увидеть, кто первым исчезнет. Я проиграл.

Профессор Минотт оказался единственным человеком в мире, который сумел разгадать смысл этих ясных — для нас — предсказаний. Мы знаем, что он предвидел почти все, что позднее так поразило и напугало наш мир — да и не только наш. Но он предпочитал помалкивать.

Фанес почувствовал раздражение. Он приготовился применить плазменное ружье, чтобы получить то, что здесь находится. Он даже был согласен учинить массовое убийство. Его намерение совершить то, что религия называет преступлением, не вызывало никаких сомнений.

— Теперь он предупрежден. Нам придется пойти в город и рассказать о нем. Необходимо вызвать самолеты ВВС, чтобы те выследили его с воздуха, и солдат, чтобы прочесали всю местность. Если его можно захватить… — А кто нам поверит? — с задумчивым видом поинтересовался Том. Бену не было нужды отвечать. Он знал, что им не поверит никто.

Писатель, вошедший в двадцатку лучших англо-американских авторов научной фантастики XX века. Главное достоинство фантастической прозы Лаумера — неумение писать тоскливо. Все у него напитано юмором, даже когда писатель говорит о вещах серьезных. О том, например, как перенаправить мировой поток энтропии в прошлое и вернуть тем самым продукту машинной цивилизации далекого будущего Земли атрофированные человеческие чувства. Или как успеть в промежутке между ланчем и ужином победить коварного карга,...

Экран замерцал и ослеп, ряды огней на пульте побледнели и погасли. Наступила мертвая тишина. Самый воздух изменил цвет, превратившись в голубоватый кисель. По краям предметов появились цветные ореолы, вроде хроматической аберрации в дешевом объективе. Дохнуло морозом, будто открылась дверь гигантского холодильника. — Вот и все, — сказала старшая Мелия, негромко и спокойно. — Время останавливается, частота волновых процессов стремится к нулю — они исчезают. Вместе с ними исчезает и такая особая...

— Где я? — На яхте лорда Дезроя. И он не одобряет контрабанды в кормовой кладовке. — На корабле?.. — Опять не сходится… В последний раз это была ферма в лесу. — Вы меня обманываете. — Я с трудом улыбнулся, показывая, что понимаю хорошую шутку. — Качки-то нет… — Это перестроенный кеч… Имя? — деловито спросил Орфео. — Билли Дейнджер. Насчет кеча, я, правда, не все понял… — Небольшой звездолет, говоря проще, — нетерпеливо перебил мой собеседник. — А теперь, Билли Дейнджер, мне пора… —...