Миф: сопротивление материала. Троянский терроризм

Из зияющей дали — углеродной темноты — Космоса вас пронзает чей-то глаз, рождая глас вашего Сознания — творимой молитвой, защищая само существование, оберегая ваш modus vivendi, сохраняя инаковость, язык и око — не умаляя, но пролагая ваш путь к выси собственным сопротивлением — сарданским смехом, зарядьем ваших интроекций. Эта книга о Сознании, страдающем и творящем в нестабильном «окаянстве дней», прозревшем «кромешность» своего времени, и избравшем гротеск как выразительный прием критического...

Это первый поэтический сборник филолога и культуролога Елены Меньшиковой, в котором автор концепта "гротескного сознания" выступила не только как лирик, но и как философ. Ее стихи, писанные на одном дыхании в течение двух месяцев, являют собой настоящий поэтический марафон, который к тому же был продлен социальной сетью, где параллельно шел открытый ею поэтический эксперимент по написанию импровизаций - интроектных impromptu. Вся книга - это научный экзерсис дремавшего поэта, искавшего...

Из зияющей дали — углеродной темноты — Космоса вас пронзает чей-то глаз, рождая глас вашего Сознания — творимой молитвой, защищая само существование, оберегая ваш modus vivendi, сохраняя инаковость, язык и око — не умаляя, но пролагая ваш путь к выси собственным сопротивлением — сарданским смехом, зарядьем ваших интроекций. Эта книга о Сознании, страдающем и творящем в нестабильном «окаянстве дней», прозревшем «кромешность» своего времени, и избравшем гротеск как выразительный прием критического...

Книга поднимает проблему первосмысла такого понятия как «миф», и предпринимает попытку снять наслоения «символического обмена», опрощающие метки семиологической системы с тем, чтобы вернуть Миф из абсолютного нуля ‘непонимания’ и непрочтения в актуальное.

Поэт – это, возможно, тот, кто снимает свою кожу постоянно: денно-нощно, и раз от разу она становится все меньше, словно от частой стирки садится и жмется, а он продолжает упрямо влезать в свою шагрень, шаманит ветром, баламутит прохожих, щекочет порывом шлепка, щелчка поцелуем, – отчаяние овладевает им: кожа сыровата, тянет и скрипит неуютно, но парус – тот, что еще не порвали, а если и худ, то в заплатках, – этот открытый космосу и лежащий на ветра ладонях чистый разум уже активен,...