Безумие на двоих

Пять лет назад они были слишком молодыми и импульсивными, чтобы сберечь свое счастье. Тогда они сломали друг друга в крошево и отправились зализывать раны по разным городам. Сейчас, когда судьба столкнула их вновь, у Лили есть любящий супруг, а у Игната — красавица-невеста. А еще у них есть общая дочь, о которой Игнат пока ничего не знает…

Пять лет назад они были слишком молодыми и импульсивными, чтобы сберечь свое счастье. Тогда они сломали друг друга в крошево и отправились зализывать раны по разным городам.Сейчас, когда судьба столкнула их вновь, у Лили есть любящий супруг, а у Игната — красавица-невеста. А еще у них есть общая дочь, о которой Игнат пока ничего не знает…

Матвей — парень-катастрофа. Резкий, вспыльчивый, безбашенный.Саша — его сводная сестра. Девочка — солнечный свет. Хрупкая, ранимая и храбрая одновременно.У их чувств нет шанса. У них нет будущего. Есть только безумие — одно на двоих. И путь, который им придется пройти вместе.

– В тот вечер, когда мы столкнулись в баре… ты знала, что Леха – мой брат? – Знала. – И все равно запрыгнула ко мне в постель. – Да. – Не боишься, что я тебя сломаю, девочка? – приподнимаю пальцами её подбородок и пытливо заглядываю в серо-голубые глаза. – Ломай. Лучше ты, чем он, – лихорадочно шепчет она, перебрасывая непослушные волосы через плечо, и дико, шало смеется. Замолкает. Закусывает нижнюю губу до крови и застывает, в ожидании моего вердикта. Ей нечего терять. А мне?

– Выходи. – Но мы же не доехали. – Проваливай, Саша. Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Никто не должен знать, что ты моя сестра. – Сводная сестра, Матвей. – Плевать. Он жжет меня яростным взглядом жестоких карих глаз, поливает пренебрежением и, наверное, ненавидит за то, что сам с жадностью целовал всего пару дней назад. А я... а я просто отчаянно хочу забыть всё, что между нами было, ведь нам ещё не один год учиться вместе. У наших чувств нет шанса. У нас с ним нет будущего. Есть только...

– Лиля, скажи честно. Варя – моя дочь? – Нет. Варя – моя дочь. – А если я сделаю тест на отцовство? – Это ничего не изменит, Крестовский. Ни-че-го. От рубленых фраз, брошенных холодным тоном, становится тесно в груди. Хочется вцепиться в стоящую рядом девчонку и заставить ее говорить, сдавив пальцами тонкую шею. Но я держусь. Молча наблюдаю, как Лиля разворачивается на каблуках и устремляется вдаль по коридору, спасаясь от меня бегством. Гордо чеканит шаг и вряд ли понимает, что я все равно...