Из воспоминаний Ийона Тихого

Не дождавшись своей очереди в списке людей, у которых берут интервью, Станислав Лем решает провести его сам с собой, взять так называемое автоинтерьвью. И вот, усевшись у себя на полу и накручивая заводную уточку, он узнаёт о намеченных проектах автора, т. е. самого себя.

«Настоящее издание сочинений Ийона Тихого, не будучи ни полным, ни критически выверенным, является все же шагом вперед по сравнению с предыдущими. Его удалось дополнить текстами двух не известных ранее путешествий — восьмого и двадцать восьмого… Вместе с тем в настоящий том не вошло путешествие двадцать шестое, которое в конце концов оказалось апокрифом… Постскриптум. В настоящее издание не вошли также путешествия двенадцатое и двадцать четвертое Ийона Тихого, поскольку во время перерыва на...

Вернувшись на землю Ийон Тихий был удивлён: «Предварительное разведывание местных обычаев является космической нормой для каждого астронавта, каким я уже много лет являюсь, просто я никогда прежде, будучи на Земле или возвращаясь на Землю, такого метода предварительного получения информации не практиковал: вероятно, пришло время и для этого.» К тому же так сложно стало понимать, не фантомизирован ли ты. Какой мир безумнее: реальный или виртуальный?

Станислав Лем. Автор произведений-легенд, на которых выросли поколения поклонников научной фантастики, — «Соляриса», «Эдема», «Звездных дневников Ийона Тихого» — и множества других. Лауреат множества национальных и иностранных литературных премий. Писатель, которого критики называли «последним из философов-энциклопедистов». Но прежде всего — классик не просто мировой фантастики, но — мировой литературы XX века.

Для чтения данного произведения нужна особая подготовка: подвяжите чем-нибудь живот, чтобы не лопнул от смеха, укрепите изолентой нижнюю челюсть, чтобы не свело от хохота, ибо читать без оного данное произведение невозможно. Максимальная плотность «болтов» и шуток на каждой странице, что доставляет несравненное удовольствие. Даже биография профессора Донды, история его рождения заставляет рыдать в истерике, не говоря о его деяниях. Пересказывать что-либо о профессоре не имеет смысла, ибо лучшего...