Шляпа камер-юнкера

«Она проснулась от счастья, которое переполнило ее до краев и стало проситься наружу. Ей приснился Алексей. Только почему-то он был не в мундире, а в исподнем. Она улыбнулась, благодаря Бога за такой подарок, привычным движением нащупала под кроватью тапки и легко встала. Долго не могла понять, что же переменилось в ее девичьей комнате. Потом поняла: она сама. Ей восемнадцать, и в субботу у Ипатьевых бал. Папенька повезет ее в Екатеринбург по железке первым классом. На балу Алёша должен сказать...

В его голове рождались гениальные мысли о том, как укрепить мир. Он считал войну величайшим злом на свете. Был уверен, что победить это зло можно силой слова. Он дружил с королями и генералиссимусами, с писателями и политиками. Предлагал компромиссные решения лидерам «большой тройки» в годы Второй мировой. Он был одним из лучших дипломатов ХХ века. Жаль, что имя Арчибальда Керра сегодня мало кому известно…

Их было пятеро. Три брата и две сестры Киселёвых. Без них XIX-й век был бы скучен, неполон, и неизвестно, что стало бы без них с Россией. Киселёвы «писали набело» отечественную историю. Но сегодня их имена и дела незаслуженно забыты. Автор знакомит читателя с реалиями тех далёких времен. Повествование обширно, многогранно – тут и малоизвестные подробности войны с Наполеоном, и дворцовые заговоры с любовными историями, и дворянский быт с неизменными дуэлями… На страницах романа встретятся...

In his head was born brilliant ideas on how to arrange the world. He considered war the greatest evil in the world. He was sure that this evil can be defeated by the power of the word. He was friends with Kings and Generalissimos, with writers and politicians. He suggested the right decisions to the leaders of the “Big Three” during the Second World War. He was one of the best diplomats of the twentieth century. It is a pity that the name of Archibald Kerr today is little known…

Дни стали совсем короткими. Солнце не успевало пробиться сквозь серую хмарь, окутавшую столицу. Снег лёг давно, но поначалу его сдувало ветром с Финского залива, и приказа чистить центральные улицы не было. Потом в одночасье засыпало всё белым – и сразу стало светлее в городе. Зима началась. Потянуло отовсюду печным дымом. И звуки стали другие: вместо цокота копыт – скрип полозьев да забытое ямщицкое «Поберегись!». Слышно даже через двойные оконные рамы. А так в городе тихо, спокойно. Траурная...

Она открыла дверь, приветливо поздоровалась, провела в комнату. Поблагодарила за скромненький букетик, поставила розочки в полосатую вазу, улыбнулась: – Совсем как у Кончаловского! Квартирка небольшая, скромная, но со вкусом. Хозяйка в кокетливой шляпке ослепительно хороша, никак не дашь ей семьдесят…